В условиях тотального дефицита и запрета на частное предпринимательство, советская экономика породила особый класс — теневых бизнесменов. Их существование замалчивалось десятилетиями, а сами они жили под страхом разоблачения, нередко заканчивая свою карьеру не в рейтингах, а в лагерях. Только в постсоветские годы, с рассекречиванием архивов, стали всплывать подробности ошеломляющих афер, благодаря которым предприимчивые граждане становились миллионерами в стране, где официально не существовало ни миллионеров, ни частного капитала.
Одной из самых поразительных историй советского подпольного богатства остается дело Николая Павленко. Старший лейтенант РККА не просто дезертировал с фронта, но и умудрился на поддельных документах организовать фиктивную воинскую часть — «Участок военно-строительных работ №5 Калининского фронта» (УВСР-5).
Фиктивная структура «работала» вплоть до конца Великой Отечественной войны. Павленко оформлял заказы, получал материалы и финансирование, осваивая миллионы рублей — по сегодняшним меркам это десятки миллионов долларов. После войны он успел даже запустить артель «Пландорстрой» и официально зарабатывать на строительных подрядах. Но один из обиженных партнеров донес в КГБ. Проверка выявила, что никакого УВСР-5 в природе не существовало. Павленко был арестован, а его "империя" исчезла так же стремительно, как и появилась.
С окончанием войны возникла другая ниша — массовый дефицит одежды. Именно это использовал Борис Ройфман, начав с небольших подпольных цехов в подвалах и подстанциях. Его швейное производство обеспечивало рынки качественной одеждой, которой катастрофически не хватало в магазинах.
Уже к 1961 году Ройфман стал мультимиллионером — в пересчете на современные деньги его активы достигали миллиардных значений. Но успех оказался непрочным. Конфликт его партнера с родственниками стал причиной доноса: мол, родственник живет «на широкую ногу». Обыск вскрыл не только тайные цеха, но и десятки килограммов золота в квартире Ройфмана. В итоге — арест, суд, и типичный для тех лет приговор: конфискация имущества и длительный срок.
По неофициальным данным, только за 1960 год в СССР было обнаружено более 1500 подпольных производств одежды. Многие из них использовали оборудование, поставленное по линии помощи из социалистических стран.
Советская мода и запрет на свободную торговлю породили еще одно явление — фарцовку. На фоне VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов 1957 года, в Москву хлынул поток иностранных вещей, музыки и валюты. Именно тогда Ян Рокотов, студент с «чутьем», начал строить свою подпольную империю.
Уже к 1959 году Рокотов не только торговал импортной одеждой и пластинками, но и стал валютным спекулянтом. Его связи в МВД помогали избегать арестов — он не гнушался сдавать конкурентов и делиться прибылью с нужными людьми. Однако роскошь, в которой он жил, заинтересовала лично Хрущева. После публичного осуждения валютных спекулянтов, дело Рокотова стало показательной акцией. В 1961 году его приговорили к высшей мере наказания — смертной казни.
Сегодня истории советских подпольных богачей читаются как криминальные романы — с аферами, предательствами, взлетами и жестокими падениями. Но на фоне современной истории становится очевидно: многие из них были первыми предпринимателями страны, которой запрещалось быть капиталистической.
Если бы Ян Рокотов или Борис Ройфман жили в наше время — их истории наверняка украшали бы обложки Forbes, а идеи легли бы в основу бизнес-курсов и стартап-школ.
источник
Одной из самых поразительных историй советского подпольного богатства остается дело Николая Павленко. Старший лейтенант РККА не просто дезертировал с фронта, но и умудрился на поддельных документах организовать фиктивную воинскую часть — «Участок военно-строительных работ №5 Калининского фронта» (УВСР-5).
Фиктивная структура «работала» вплоть до конца Великой Отечественной войны. Павленко оформлял заказы, получал материалы и финансирование, осваивая миллионы рублей — по сегодняшним меркам это десятки миллионов долларов. После войны он успел даже запустить артель «Пландорстрой» и официально зарабатывать на строительных подрядах. Но один из обиженных партнеров донес в КГБ. Проверка выявила, что никакого УВСР-5 в природе не существовало. Павленко был арестован, а его "империя" исчезла так же стремительно, как и появилась.
С окончанием войны возникла другая ниша — массовый дефицит одежды. Именно это использовал Борис Ройфман, начав с небольших подпольных цехов в подвалах и подстанциях. Его швейное производство обеспечивало рынки качественной одеждой, которой катастрофически не хватало в магазинах.
Уже к 1961 году Ройфман стал мультимиллионером — в пересчете на современные деньги его активы достигали миллиардных значений. Но успех оказался непрочным. Конфликт его партнера с родственниками стал причиной доноса: мол, родственник живет «на широкую ногу». Обыск вскрыл не только тайные цеха, но и десятки килограммов золота в квартире Ройфмана. В итоге — арест, суд, и типичный для тех лет приговор: конфискация имущества и длительный срок.
По неофициальным данным, только за 1960 год в СССР было обнаружено более 1500 подпольных производств одежды. Многие из них использовали оборудование, поставленное по линии помощи из социалистических стран.
Советская мода и запрет на свободную торговлю породили еще одно явление — фарцовку. На фоне VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов 1957 года, в Москву хлынул поток иностранных вещей, музыки и валюты. Именно тогда Ян Рокотов, студент с «чутьем», начал строить свою подпольную империю.
Уже к 1959 году Рокотов не только торговал импортной одеждой и пластинками, но и стал валютным спекулянтом. Его связи в МВД помогали избегать арестов — он не гнушался сдавать конкурентов и делиться прибылью с нужными людьми. Однако роскошь, в которой он жил, заинтересовала лично Хрущева. После публичного осуждения валютных спекулянтов, дело Рокотова стало показательной акцией. В 1961 году его приговорили к высшей мере наказания — смертной казни.
Сегодня истории советских подпольных богачей читаются как криминальные романы — с аферами, предательствами, взлетами и жестокими падениями. Но на фоне современной истории становится очевидно: многие из них были первыми предпринимателями страны, которой запрещалось быть капиталистической.
Если бы Ян Рокотов или Борис Ройфман жили в наше время — их истории наверняка украшали бы обложки Forbes, а идеи легли бы в основу бизнес-курсов и стартап-школ.
источник
Свежие комментарии