Фрэнсис Ли для блога Saker
Как определили бы его учебники, капитализм следует понимать как по существу динамическую силу, постоянно растущую и мутирующую, и, кроме того, он не берет пленных. Это социальная система, в которой люди могут свободно владеть средствами производства, собственностью и максимизировать прибыль, а распределение ресурсов определяется системой цен. Ну, это теория в ее первозданном виде, восходящая к Джону Локку (1632-1704). Однако со временем система изменилась и адаптировалась к требованиям новой среды. Ранних логиков этой системы можно было найти в основном в Европе, особенно в Англии, Франции и Германии. Английская школа теоретических практиков, включая Адама Смита, который на самом деле был шотландцем, (1723–1790 гг.), (Давида Рикардо (1722–1823 гг.), который изначально был португальцем, Джона Стюарта Милля (1806–1873 гг.), Карла Маркса (1818–1818 гг.) 1883 г.) и его помощник (Фридрих Энгельс - оба немцы (1820-1895 гг.) Хотя большая часть работ Энгельса была скорее журналистикой, чем экономической теорией - см., например, «Положение рабочего класса в Англии, 1844 г.».
Таков был золотой век политической экономии.
Однако политическую экономию вот-вот затмит новая теория, а именно «экономика». Математическая экономика в настоящее время в значительной степени проникла в политическую экономию доминирующих школьных, университетских и бизнес-программ. Теория основана на системе «естественных» законов (sic!), которые, по-видимому, не подлежат сомнению и строго соблюдаются духовенством клириков, поклявшихся соблюдать его религиозные заповеди.
Однако до сих пор любая попытка бросить вызов учению этой веры и ее защитников будет сопряжена с трудностями. Как бы то ни было, радикальное движение среди его ретракторов набирает обороты в оппозиции. Ничто не остается неизменным навсегда и не подлежит радикальному изменению того, как экономика и финансы изучаются и преподаются. То, что пошло не так, имеет давние исторические корни и, несомненно, исправится, но исправить это необходимо. Неудовлетворенность нынешней парадигмой экономики была и все больше и больше. Его критики яростны:
«Академическая экономика стала катастрофой и позором. В одной из лекций лауреат Нобелевской премии Пол Кругман сказал, что большая часть макроэкономики за последние 30 лет была «в лучшем случае впечатляюще бесполезной, а в худшем — явно вредной» (1).
Кругман был в этом случае прав. «Большинство академических экономистов не только не предвидели приближение Великого взрыва (2008 г.), но даже не смотрели в правильном направлении. И, будучи удивлены его появлением, они мало что могли сказать о его последствиях — величайшем событии, которое привело к падению капиталистической системы со времен Второй мировой войны» (2).
Тем не менее, стадная реакция на фиаско 2008 года не была уникальной. Похоже, что многие другие взрывы встроены в массовое сознание. Вроде бы все идет своим чередом, а они — бац, все рушится. И это происходит не в первый раз. То же самое можно сказать и о крахе коммунизма в начале 1990-х годов, который обрушился на ничего не подозревающее академическое сообщество, практически ничего не написавшее о том, как общество должно перейти от коммунизма к рыночной системе. Ситуация была и вряд ли является уникальной.
«Хотя есть блестящие исключения, большинство академических экономистов, цепляясь за идею, что их предмет каким-то образом актуален и представляет интерес для более широкого мира, на самом деле практикуют современную форму схоластики — бесполезной или интересной ни для человека, ни для животного. . Результатом этой деятельности являются статьи, погребенные в «научных» журналах, обычно посвященные поразительно неуместным вопросам, плохо продуманные и ужасающе плохо написанные, замусоренные жаргоном и обильно приправленные математикой, которым не суждено быть прочитанным никем, кроме узкого круга лиц. узкой тусовкой, и все чаще даже не ими». (3)
Но что происходит, когда цивилизации распадаются, как всегда? Ну, у нас было бы тематическое исследование — или, возможно, я должен сказать, тематические исследования, во множественном числе — стоящее прямо перед нами. В 1980-х и 90-х годах система пережила период значительного процветания. Это было вызвано падением цен на нефть и господством яппи-идеологии использования заемных средств и риска. Было также появление Китая – Н.Б. В то время Россия все еще находилась в палате для выздоравливающих, разоренная собственными добывающими олигархами из класса яппи — Китай, однако, продвинулся вперед как крупный поставщик дешевых товаров и выдающихся достижений в области технологий.
* Идеология яппи заключается в достижении финансового успеха и топ-позиций в карьере в молодом возрасте. Это слово происходит от слияния young urban professional – молодой городской специалист. Молодежная субкультура яппи зародилась в начале 80-х годов прошлого века в США.
Ценности современных финансовых рынков, на которых доминирует наплевательское поклонение жадности, глубоко разъедают ценности, скреплявшие общества. Они также разъедают ценности, лежащие в основе успешного бизнеса. Когда-то предприятия были сосредоточены главным образом на производстве товаров и услуг, в которых у них было конкурентное преимущество, но сегодня они с большей вероятностью будут размещать столько же, если не больше, внимания на цене своих акций, своем режиме дивидендов, своих займах и сделанных ими ставках. по обменным курсам и процентным ставкам.
Что также заслуживает внимания, так это массовая распродажа национальных активов в бурные годы интерлюдии Блэра и Клинтона. Деньги, которые были розданы в жадные руки класса олигархов по всей территории США и Европы.
Майкл Хадсон объясняет: «Бывшие левые партии Запада приняли неолиберальную политику, уступив политический контроль финансовой элите и элите рантье, которые, казалось, были на грани потери, когда начались налоговые и нормативные реформы 20-го века. За Британской лейбористской партией Тони Блэра и Демократической партией США Билла Клинтона в 1990-е годы в этом регрессе последовали немецкая социал-демократическая партия СДПГ и французская Социалистическая партия PS. Не говоря уже о греческих и испанских социалистических партиях». (4)
Но теперь мы перешли ко второму этапу великой экономической и политической перезагрузки, которая была в некотором смысле 2008 годом на стероидах.
Финансовая революция
Наиболее известное понимание финансов и финансиализации можно определить следующим образом: финансиализация — это глобальная система, включающая возрастающую роль финансовых мотивов, финансовых рынков, финансовых субъектов и финансовых институтов в функционировании национальной и международной экономики. (5)
Финансиализация включает в себя уникальный новый порядок извлечения богатства – не путать с созданием богатства (производством). Кроме того, неконтролируемый рост финансов привел к возникновению новой экономики рантье и класса рантье, подобного аристократическим слоям прошлых лет; класс, против которого тщетно трудились сторонники продуктивной экономики в XIX и XX веках. К сожалению, эта социально-экономическая формация превратилась в паразита, потребляющего рост, который позиционирует себя по обе стороны национальных и даже глобальных/финансовых границ суверенных государств. Этот экономический и финансовый переворот против рабочего класса, а также производительного капитализма взрастил политическую контрреволюцию, которая до сих пор была невосприимчива к любому изменению своей социальной и политической позиции.
Как отмечает Майкл Хадсон. «Отличительной чертой финансового капитализма является не реальная экономика производства и потребления, промышленная прибыль и заработная плата, а финансиализация дохода и богатства. Вот что такое введение жесткой экономии в результате выплат в сектор финансов, страхования и недвижимости, «вытесняющих» личные и корпоративные доходы. Это явление представляет собой сочетание дефляции долга и дефляции арендной платы». (6)
Майкл Хадсон: заметка о дефляции долга. Ниже.
«Каждой экономике нужны кредиты для финансирования жилья, образования (в Соединенных Штатах) и крупных потребительских товаров длительного пользования, от автомобилей до холодильников. Проблема в том, что объем долга в масштабах всей экономики растет экспоненциально за счет сложных процентов. Финансовая экспансия долга (и «сбережений» на стороне кредиторов в балансе экономики) носит добывающий характер, снижая оборот производственных и потребительских расходов в индустриальной экономике… Хадсон.
Давид Рикардо (см. выше) проигнорировал экспоненциальный рост процентного долга. Карлу Марксу пришлось уточнить (во II и III томах «Капитала»), что финансовая система кредита и долга является внешней по отношению к промышленному капитализму. Он растет по чисто математическим законам, и они не зависят от способности экономики производить и выплачивать долги. Поскольку растущие накладные расходы по долгу отвлекают доход от промышленной экономики, кредиторы, получающие этот экспоненциальный рост, направляют свои процентные поступления на еще большее кредитование, отвлекая все больше и больше доходов банков и держателей облигаций от промышленной экономики. Удваивается не реальный рост, а финансовое бремя, в результате чего остается меньше доходов, которые можно потратить на товары и услуги.
Получающийся экспоненциальный всепожирающий путь «усваивает всю прибавочную стоимость, за исключением той доли, на которую претендует государство». См. Маркса. (7)
Государство и суверенитет
В период после 1945 г. обычно считалось, что политические институты государства всегда были в некотором смысле нейтральными. Действуя в общественных интересах, государство отвечало за ключевые секторы экономики, включая здравоохранение, образование, ключевые отрасли, такие как транспорт, коммунальные услуги - вода, электричество, газ, уголь, железо и сталь. Кроме того, существовали культурные блага, такие как музыка, жилье и театральная драма, а кроме того, музеи, парки, игровые площадки и пляжи, которые всегда финансировались государством. Некоторые вещи, например, цирки, остались в частном секторе.
Но государство больше не контролирует большую часть вышеперечисленного. Единственные реальные институты, которые сейчас имеют значение, — это государственная служба, полиция, вооруженные силы и, конечно же, средства массовой информации.
Первыми под удар попали жители глобального юга. Эта особая роль была отведена МВФ и Всемирному банку. Этот смертоносный дуэт МВФ/ВБ получил задание навязать ужасные «Программы структурной перестройки», навязанные правительствам стран Латинской Америки, Азии и Африки дуэтом МВФ/ВБ, чтобы проводить индустриализацию, ориентированную на экспорт, сокращать расходы на социальное обеспечение, снижать зарплаты госслужащим. и сократить их число, ускорить приватизацию и, прежде всего, обеспечить соблюдение прав частной собственности… И результатом всего этого стало создание кланового капитализма, который позволил людям и компаниям с хорошими связями взять под контроль ключевые секторы и превратить себя в плутократов через оппортунистические сети и клиентелизм. Карлос Слим появился из ниоткуда и стал самым богатым человеком в мире, получив контроль над телекоммуникационным сектором Мексики в результате приватизации. Как и ожидалось, другие ничтожества на глобальном юге превратились в миллиардеров, сочетающих политические навыки с безжалостной коммерческой проницательностью.
В Северном полушарии осталась приватизация большей части вышеперечисленного. В России это приняло самые крайние формы и привело к краху российского государства, институтов, культуры и религии и подъему класса олигархов. Россия была буквально выпотрошена приватизаторами и их западными покровителями, и на восстановление ушли годы.
Этот процесс также имел место в бывших постсоветских государствах, и на его восстановление также ушли годы, и он пережил кратковременное возрождение, пока не встретилось возрождение нового капиталистического порядка с обычным шведским столом структурных реформ, навязанных дуэтом МВФ/ВБ. вне. (8) Эта деструктивная политика, вызванная серией приватизаций, которые были золотым дном для и без того состоятельных людей, но стали новым бременем для нового рабочего класса на Западе.
(Одним из побочных эффектов этой глобальной контрреволюции стало сокращение населения, особенно в северном полушарии. Коэффициент фертильности женщин падал, а вместе с ним и численность населения. Я не могу вспомнить ни одной страны в северном полушарии. полушарие, которое обеспечивает минимальный коэффициент фертильности для женщин 2,1. Короче говоря, к радости евгеников, население мира находится в длительном сокращении с 1950 года.) Большая игра продолжается.
Полностью эту статью Аластера Маклеода можно прочитать в Goldmoney.
Геополитика: Мир раскалывается на две части. 18 августа 2022 г. Аласдер Маклеод.
Пока мы отвлекаемся на Украину, президент Путин существенно продвинул свои геополитические цели. При поддержке и подстрекательстве президента Си Путин берет под свой контроль азиатский континент. Миссия находится на пути к выполнению. Теперь он ждет зимних месяцев, чтобы наконец заставить ЕС отказаться от гегемонии Америки. Только тогда западная оконечность евразийского континента будет по-настоящему свободна от Америки.
Этот краткий синопсис объясняет, как он достигает своих стратегических целей. В нем исследуется геополитика азиатского континента и связанных с ним стран, которые в коммерческом и финансовом отношении отворачиваются от возглавляемого США западного альянса.
Я смотрю на политику с точки зрения президента России Путина, поскольку он единственный национальный лидер, который, кажется, ясно понимает эти долгосрочные цели. Его активная стратегия хорошо согласуется с прогностическим анализом Хэлфорда Маккиндера почти 120-летней давности. Макиндер считается основоположником геополитики.
Путин полон решимости устранить американскую угрозу своим западным границам, сжав с этой целью ЕС. Но он также строит политические отношения, основанные на контроле над мировыми поставками ископаемого топлива — путь, открытый для него американской и европейской навязчивой идеей изменения климата. В партнерстве с Китаем консолидация его власти над евразийским континентом в последние недели быстро прогрессировала.
Для западного альянса в финансовом и экономическом плане его выбор времени особенно неудобен, поскольку он совпадает с окончанием 40-летнего периода снижения процентных ставок, роста инфляции потребительских цен и углубляющейся рецессии, вызванной сокращением банковского кредита.
Это продолжение финансовой войны другими средствами, и похоже, что у Путина непобедимая рука. Он находится на пути к тому, чтобы подтолкнуть нашу хрупкую финансовую систему, основанную на фиатных валютах, до предела.
NOTES
(1) ‘The Trouble with Markets’, Roger Bootle – Saving Capitalism from Itself – Chapter 9 – pp.232-33 – P.Krugman
(2) Bootle – page 233 – Ibid.
(3) Bootle – op. cit.
(4) Michael Hudson – The Destiny of Civilization – p.172
(5) Grace Blakely – Stolen: How to Save The World from Financialization. By Grace Blakeley – page 11.
(6) Michael Hudson – The Destiny of Civilization – p.15
(7) K. Marx – Capital Volume 3, page 699
(8) Meanwhile the Washington Institutions gained a new role in the 1990s as the midwives to capitalist development in the numerous ‘transition’ economies of the former Soviet Union and Eastern Europe the hastily established European Bank for Reconstruction and Development. (ERBD). They adopted the structural adjustment strategy to these countries in what was euphemistically called ‘shock therapy’. This had calamitous social and economic consequences for which the international financial institutions advising them to bear a great deal of responsibility.
оригинал
Свежие комментарии