Толстый средний класс делает страны стабильными, счастливыми и благополучными. Ушедшая в прошлое зажиточность Европы 1980-х — итог работы здорового капитализма, создавшего общество обеспеченных трудолюбивых бюргеров. Чтобы не быть голословным, сошлюсь на свежее исследование японцев, которые подтвердили этот очевидный факт расчётами (ссылка).
Средний класс, в свою очередь, хорошо себя чувствует в странах, где процветает малый бизнес. Цитирую, например, из биографии Владимира Ильича (ссылка):
В феврале 1916 года Ленин и Крупская переехали в Цюрих. Они сняли комнату в домике XVI века, принадлежавшем Адольфу Каммереру, сапожнику. Комнатка была маленькая, неуютная, окно выходило на колбасную фабрику, поэтому им приходилось держать окна закрытыми даже в жаркие летние дни. Обстановка была более чем скромная: стол, две кровати, два стула и швейная машина. Сапожник проникся искренним уважением к Ленину. «Он всегда покупал пузырьки со специальным маслом против облысения, — рассказывал потом сапожник. — И забывал выключать газ. Но в общем-то он был славный малый». Ленин старался как можно меньше бывать дома, целыми днями занимаясь в библиотеке, и приходил домой только к вечеру, чтобы разделить с Крупской нехитрую трапезу. Кстати, Крупская наконец-то научилась с помощью фрау Каммерер немножко готовить. Их угнетала бедность. «Дьявольски дорогая жизнь, чертовски трудно стало жить», — писал Ленин, а между тем его потребности были весьма скромны и за комнату они платили гроши.
Как видите, в Швейцарии, где не было революций, простой сапожник мог владеть старинным домом и сдавать его в аренду. Вот этот сапожник вместе со своей семьёй — и есть типичный представитель среднего класса.
Также обратите внимание, что дому сапожника было 300 лет. Мелкие предприниматели передают по наследству своё дело, свои деньги и свои навыки, благодаря чему в каждом следующем поколении численность среднего класса растёт. Если в стране долгое время нет революций и опустошительных войн, в итоге она становится зажиточной Швейцарией, где средний класс до последнего времени был главным слоем общества.
Кроме того, малый бизнес создаёт инфраструктуру, которая позволяет среднему классу вести образ жизни среднего класса: одеваться в красивую одежду, с комфортом пользоваться автомобилем, пить лавандовый раф.
В СССР, к примеру, были шахтёры, моряки, работники «северов» и небольшие начальники, входившие по заработку в топ-10 советских граждан. Однако высокие доходы не делали их средним классом, так как даже при наличии денег нельзя было заехать в торговый центр за покупками, подстричься в барбершопе, съесть в ресторане стейк или хотя бы заказать пиццу. Формально в Советском Союзе были и «универмаги», и «парикмахерские», и даже «кафе», но они так далеко отстояли от минимальных капиталистических стандартов, что советский гражданин при первом посещении развитой капстраны переживал тяжелейший психологический шок. Мне сложно объяснить поколению, не заставшему советские времена, насколько огромен был тот разрыв. Наверное, подобные чувства испытывает бомж, проживший всю жизнь под теплотрассой, когда его заселяют в номер трёхзвёздочного отеля. Пожалуйста, не сочтите моё сравнение клеветой на СССР: я пишу на основе личного опыта, при этом стараюсь быть сейчас объективным и максимально точным. Начиная с Хрущёва руководство страны прикладывало значительные усилия, чтобы обеспечить населению комфорт, просто у него плохо получалось, так как социалистическая экономика физически не могла повернуться к людям лицом.
Советские простолюдины питались в столовых, которым давали саркастические названия типа «тошниловка» или «бухенвальд», а номенклатура либо кутила в огороженных от простой публики ресторанах, либо просто говорила личному повару, что нужно приготовить на обед. Когда в стране появился первый МакДональдс, туда выстроилась километровая очередь: именно потому, что едален для среднего класса в СССР не было со времён НЭПа.
Сейчас, к сожалению, Россия откатывается назад: используя Спецоперацию как предлог, Госдума и Минфин протравливают малый бизнес карательной налоговой реформой. Разорят не всех, но среднего класса в России станет меньше: кто-то закроет бизнес, кто-то уедет за рубеж, а кто-то лишится возможности вести привычный образ жизни, так как цены на привычные услуги и товары поднимутся слишком высоко.
Свежая новость: около 40% салонов красоты в Петербурге выставили на продажу (ссылка). Большую их часть не купят, потому что такого рода бизнес даже в хороший период сложно продать. Фитнес-клубы также закрываются, потому что им увеличивают налоги в несколько раз (ссылка).
Это, кстати, к вопросу здоровья нации. Государство выделяет огромные деньги на физкультуру и спорт, однако нынешняя налоговая реформа нанесёт спортивной инфраструктуре сокрушительный ущерб, который перечеркнёт многолетние усилия государства. В этой сфере очень низкая рентабельность. Типичного предпринимателя, который держит фитнес-центр или спортивный кружок, можно сравнить с ипотечником, который отдаёт на ипотеку 90% своей зарплаты, а на оставшиеся 10% живёт. Теперь, когда налоги задирают вверх, доходов будет уже недостаточно, чтобы оплатить аренду, зарплату, проценты по кредитам за тренажёры и тому подобное.
Я всё это наблюдал недавно на примере мелкого ювелирного бизнеса, на который неверные депутаты обрушились в 2022 году — по слухам, по просьбе крупного ювелирного бизнеса. За следующие три года закрылось огромное количество малых ювелирных предприятий, а их долю на рынке забрали себе крупные сети. Ювелиры написали тогда письмо в Минфин с просьбой не убивать их, и Минфин мог вырвать зубы у принятого Госдумой ядовитого закона, но решил проигнорировать мольбу. Ответ Минфина был примерно таким (ссылка):
1. Малый бизнес не должен иметь льгот по сравнению с крупным (то есть должен стать законной добычей для крупного бизнеса).
2. Если не обдирать малый ювелирный бизнес дополнительными налогами, это приведёт к «снижению доходов федерального бюджета».
Ну вот, собрали три копейки дополнительных налогов ценой массовых банкротств и резкого ухудшения делового климата в России. С точки зрения государства — преступление. А с точки зрения конкретного чиновника, которому надо выполнить квартальный план по сбору налогов, чтобы получить за это премию в 100 тысяч рублей — единственный рациональный ответ.
Свежие комментарии